Таранная атака Ростислава не удалась — в последний момент Сонни потерял равновесие, но не упал. Удар кулака Шибанова он отбил легко, точно так же парировал и второй. Но третий — тот, которому учил дед — бесславно пропустил.
Сонни согнулся, и Шибанов, понимая, что другого случая ему уже не представится, с размаху нанес удар коленом в лицо. Сонни упал на спину, Шибанов, вспомнив увиденные по телевизору соревнования по кетчу, с размаху прыгнул ему коленями на грудь. Под коленями хрустнуло, Сонни замолотил руками по полу и замер. Изо рта широкой струей хлынула кровь.
Мидори победно завизжала.
— Отлично, — сказал Мастер, медленно хлопая в ладоши.
Шибанов застыл над распростертым безжизненным телом, сплюнул выбитый зуб, запрыгавший по каменным плитам пола.
— Ты победил, русский, — с удовлетворением произнес Мастер. — Я всегда знал, что вы хорошие бойцы, и потому вас следует опасаться. К великому сожалению, меня никто не слушал. Сейчас мы расплачиваемся за это.
— Я выиграл, — просипел Ростислав. — Что я получу?
— За это ты получишь возможность выбора, русский, — сказал Мастер, приглаживая ладонями свой седой ежик волос. — Ты, верно, думал, что получишь свободу? Нет, русский. Ты в Америке, а Америка — это страна великого обмана, как ни печально. Потому ты получишь только возможность выбора, и больше ничего.
Ростислав молчал. Все его избитое тело болело, и он боялся посмотреть на Атику и Мидори, стоявших справа. Подбежавшие люди в форме утащили тело Сонни, схватив его за ноги. Тут же появился сутулый негр с ведром и шваброй, принялся торопливо замывать кровь с камней.
Шибанов был уверен, что его противник мертв.
— Ты готов сделать выбор, русский?
— Это зависит от того, что за выбор вы имеете в виду, — сказал Шибанов, закашлялся и выплюнул кровяной сгусток.
— Выбор — он и есть выбор, — ответил за Мастера Роулинсон. — Его можно делать или не делать. Когда ты спрашиваешь, какой именно выбор ты готов сделать, это уже совершенно другой выбор. Выбор между выборами, если ты еще не понял.
Мастер глухо засмеялся.
— Вот за что я люблю этого человека, — сказал он. — За то, что умеет красиво, но запутанно говорить, и за то, что не любит мексиканское пиво, потому что оно отдает мочой. Я тоже так считаю.
— Вам так часто приходилось пить мочу, сэр, что вы легко распознаете ее вкус? — спросил Шибанов, не удержавшись.
Мастер нахмурился, а потом снова расхохотался.
— Я положительно люблю русских, — заявил он. — Шутит он, видите ли. Хорошо, что мы не начали с ними воевать раньше, чем это могли себе позволить. С такими замашками они нас победили бы в два счета. Черт, да я видел это во Вьетнаме, где вьетконговские ублюдки были во всем натасканы советскими инструкторами. Парни из «зеленых беретов» рассказывали мне, как поймали одного комми. Что они с ним только не делали, а он лишь кричал «fuck you», пока не сдох. Великая страна, великая нация. Жаль, что ее изгадили либералы. Мы могли бы сговориться. Теперь уже поздно, да…
— Так что за выбор? — напомнил Шибанов.
— Выбор простой, — сказал Мастер. — И сейчас ты узнаешь, в чем там соль.
Глава 11
Это не сказка…
«Нерушимые договоры, богатства, тайна, Вечный прогресс, космос и современные открытия. Вот она, жизнь…»
Уолт Уитмен
Сколково, Россия, март 2014 года
— Здравствуйте, Владимир Владимирович, — сказал Гумилев, когда на экране появился Путин.
— Здравствуйте, Андрей Львович. Какие у вас новости успехи в отношении работ по «Армагеддону»?
— Более-менее обнадеживающие. Действующей вакцины пока нет, но мы, кажется, на верном пути.
— Это хорошо, — сказал Путин. — Это очень хорошо. А как вы посмотрите на то, чтобы возглавить специальную миссию ООН, которую планируется разместить в штате Айдахо?
Гумилев замялся. Информация для него была совершенно новой, за что он тут же решил взгреть своих соответствующих сотрудников, в том числе отвечающих за ооновские каналы.
— Вижу, вы не в курсе этих планов, — правильно понял ситуацию Путин. — Неудивительно, потому что пока никто не знает. Даже, собственно говоря, в самой ООН знают два-три человека, включая генерального секретаря. Сегодня утром я беседовал с президентом Североамериканского Альянса, они согласны. База будет размещена в Твин-Фоллз, основные заботы по ее обустройству и содержанию возьмет на себя Россия. Но это не главное, Андрей Львович. Главное то, что нам дают разрешение на работы внутри Закрытой Территории.
Гумилев едва удержался, чтобы не выкинуть какую-нибудь мальчишескую штуку. Он надеялся, что рано или поздно об этом договорятся, но новость пришла неожиданно. Андрей тут же решил, что по такому случаю не станет наказывать тех, кто прошляпил ооновские инсайды.
— В таком случае эффективность работ многократно вырастет, — сказал он, стараясь выглядеть по возможности спокойнее. Судя по внимательному и добродушному взгляду Путина, это ему удалось. — Единственная просьба: номинальным руководителем миссии должен быть другой человек.
— Основания? — коротко спросил Путин.
— Я не люблю быть на виду. И потом, руководитель миссии будет заниматься неизбежной хозяйственно-бытовой рутиной, утрясать неизбежные мелочные проблемы с американцами, устраивать бесконечные пресс-конференции…
— А вы, я так понимаю, хотите работать, что называется, «в поле»?
— Хочу, Владимир Владимирович.
Путин помолчал.
— Почему-то я не удивлен, — сказал он, наконец, с легкой улыбкой. — Кого предлагаете на должность руководителя? Раз уж сами отказались, помогайте с кадрами. Знаю я вас, все равно протащите нужную кандидатуру.
— Нет-нет, пусть руководит кто-то из заметных фигур с мировым именем. Академик, например. А у меня сотрудники узкопрофильные, не заместителя же по административно-хозяйственной части на такой пост предлагать.
— Хорошо, Андрей Львович. Найдем вам академика. Ну, и поскольку я вам сделал сейчас такой сюрприз, сами понимаете, что не так уж все будет просто.
Этого следовало ожидать, но Гумилев не боялся новых неожиданностей. Разумеется, договоренность о разрешении на работы внутри Закрытой Территории была достигнута не просто так.
— Я готов, Владимир Владимирович, — сказал Гумилев.
— В таком случае к вам сегодня в 16:30 приедет от меня человек, который введет в курс дела. Фамилия — Решетников. Не удивлюсь, если вы и сами многое знаете по данному вопросу, но так будет лучше. Можете пригласить на встречу пару своих специалистов, но учтите, что тема щекотливая. Скажем так — американцы не в курсе этих нюансов. И еще — скоро вам придет один файл, просмотрите его. Вам пригодится.
…«Джон Сидни Маккейн III родился 29 августа 1936 года на американской военно-морской базе Коко-Соло в зоне Панамского канала. Окончив в 1954 году епископальную среднюю школу в Александрии (штат Вирджиния), пошел по стопам отца и деда: оба они были адмиралами ВМС США. В 1958 году окончил Военноморскую академию США в Аннаполисе (штат Мэриленд). Успехи в учебе были у него довольно скромными: в рейтинге успеваемости курса он занимал одну из последних строчек.
В 1958 году Маккейн поступил на службу в военно-морскую авиацию. Принял участие во Вьетнамской войне. В 1967 году силы ПВО Северного Вьетнама сбили самолет Маккейна над Ханоем. Молодой офицер оказался в лагере для военнопленных. Там он провел пять с половиной лет, подвергаясь унижениям и пыткам. Его жизнь спасло лишь то, что отец Маккейна, адмирал Джон Маккейн-младший, командовал американскими силами на Тихом океане, и вьетнамцам стало об этом известно. Военнопленному было предложено досрочное освобождение, но он отказался. Под пыткой Маккейн подписал признание, которое вьетнамское командование использовало в пропагандистских целях: „Я грязный преступник, совершивший акт воздушного пиратства“. Одним из последствий пребывания Маккейна в плену стала его преждевременная седина — впоследствии из-за нее он, бурно включившись в политическую жизнь США, получил прозвище Белый Торнадо.
По возвращении в США Маккейн занял должность офицера по связям ВМС с Сенатом. В 1974 окончил Национальный военный колледж в Вашингтоне. Вышел в отставку в 1981 году. Имеет несколько военных наград: орден „Бронзовая звезда“, крест „За летные боевые заслуги“, орден „За боевые заслуги“, орден „Пурпурное сердце“, орден „Серебряная звезда“.
После непродолжительной работы в компании своего тестя — „пивного барона“ Джеймса Хенсли Маккейн начал политическую карьеру. В 1982 году как член Республиканской партии был избран от штата Аризона в Палату представителей, а затем, в 1986 году, — в Сенат. В 1996 году Маккейн участвовал в президентской кампании своего друга — республиканского кандидата Боба Доула, а двумя годами позже решил попробовать свои собственные силы в президентской гонке. В 2000 году он принял участие в республиканских праймериз, но проиграл губернатору Техаса Джорджу Бушу-младшему».
